«Расскажи о своём герое»: небо, опалённое войной

В жаркий июльский полдень, 23 числа, наша семья традиционно отправляется на Третье ратное поле России – в Прохоровку – почтить память воинов и мирных жителей, тоже ставших невольными участниками тех уже далёких событий.

Казалось бы, все мне тут знакомо: и каждая тропинка, и некогда грозная боевая «Катюша», и блиндаж во рве, и танки-победители. Но в этот раз мама особенно долго задержалась у музейного стенда со старыми фотографиями жителей близлежащих деревень, что пережили весь ужас сражения на Курской дуге. Постояла, вздохнула, негромко подозвала меня: «Посмотри, Оленька, на этом фото тележку толкает моя прабабушка – твоя прапрабабушка, а рядом, вышагивает босиком, её сын Сережа – мой дед и твой прадед».

Еле дождавшись возращения домой, попросил маму рассказать все-все о той войне. И мама поведала то, что помнила из рассказов ее бабушки:

— Мои все предки из одной деревни – «родоначальники» Тихон и Анна Брудковы и Василий и Анна Андросовы – бабушки и дедушки моих родителей, мои прабабушки и прадедушки. Сын первой пары Сергей – мой дедушка, о нём и расскажу. 

Война пришла в село Беломестное тогда еще Курской области в разгар полевых работ. Почти все мужчины получили повестки и ушли защищать Родину, но глава семьи – Тихон Иванович - ещё до войны из-за болезни лишился обеих ног и остался работать в правлении колхоза. В семье подрастали сын и маленькая непоседа-дочь. Самым тяжёлым оказалось время, когда в село пришли немцы. В первый же день на площади у сельсовета принародно повесели молодого вожака комсомольцев Фёдора Андросова (его имя сегодня носит одна из улиц деревни). В толпе шептались, дескать, кто-то «сдал» парня новой власти. А прадед Тиша – тоже активист. Один из первых стал коммунистом, был и агитатором, и передовиком. Вот натерпелись страху! «Новый порядок» был тяжелым и кровопролитным: новоиспеченные хозяева хозяйничали вовсю.

Первое горе пришло скоро – прабабушкина сестра пошла за водой, а снайпер оттачивал мастерство… «Так и осталась лежать у колодца, - плакала прабабушка, вспоминая, - а какая девушка была наша Фиона – первая красавица, косы ниже пояса, да такие тяжёлые, что аж голову чуть назад закидывала. Не пощадил супостат красоты!».

Саму бабу Аню (именно так мы звали её в нашей семье) определили работать на солдатскую кухню, где она вместе с двумя женщинами чистила овощи и мясо. Однажды им выдали диковинку – электрическую мясорубку. Как обращаться с ней никто не знал, вот и сломали. Уже приготовились, что всех расстреляют, но пришёл пожилой немец, что-то пробурчал в усы и наладил «окаянную».

А когда летом 43 года подошли советские войска, стало еще тяжелее. Позиции наших и немцев разделяла речушка, берега которой сплошь покрывал высокий камыш. Вот фашисты и придумали: женщин и детишек выгонять рубить камыш. «Рвем мы его, - плакала баба Аня, - а сами кричим нашим, засевшем на противоположном берегу, мол, солдатики, родненькие, не стреляйте, мы свои!» Те и не стреляли. Курскую дугу всё вспоминала непрекращающейся канонадой и запахом гари – война была рядом.

В один из дней (уже после освобождения) отправила баба Аня детишек – 13-летнего Сережу и его шестилетнюю сестрёнку Валюшку менять продукты на соль. Возвращались после обеда – довольные, что выменяли, и уставшие от многокилометрового похода. До деревни оставалась всего ничего – километра четыре, – когда на дороге появился грузовик с односельчанами, возвращавшимися из прифронтовой полосы. Бабы предложили взять малышку с собой, а юноше места не нашлось. Сережа обрадовался: сестрёнка устала, хныкала, и он часто нес ее «на горбу». Но Валюшка противилась, не хотела уезжать от брата. Как чувствовала….

«В самом страшном сне Валюшка тянет ко мне ручки, плачет, Сережа, не оставляй меня», - говорил прадед, говорил и плакал. Немецкий самолёт, летевший с воздушного боя над Прохоровкой, накрыл машину уже на окраине села, бомба угодила в цель…Из всех выжила, получив тяжёлое ранение, маленькая девочка Валя Брудкова. Брат, бежавший и слышавший взрывы, принёс ее домой на руках. Но через два дня девочка умерла. «Он, Серёжа, в огороде плакал и кричал, грозя кулаком в небо: «Я ещё вырасту, я тебе покажу!» – вспоминала его мама – моя прабабушка Аня. – Он потом ни за что не хотел идти за продуктами один, вот и ходили на пару – я с тележкой, он – с котомкой». Так однажды и попали в объектив фронтового фотокора.

Мама умолкла и вытерла слезы. Дальше я и сама знаю: мой прадед – Сергей Тихонович Брудков - окончил школу и выбрал профессию военного лётчика, словно хотел вернуться в небо, которое отняло у него детство…Он покорил мирное небо, но, кажется, так и не прости ни его, ни себя.

В тот вечер мы ещё долго шептались с мамой, а, засыпая, вдруг поняла, почему я хоть и девчонка, но всегда мечтала стать лётчиком…