Губкинский «Флагман»: что происходит на мусоросортировочном заводе сейчас

Продолжаем острую тему вывоза мусора и платы за него. Сегодня наш разговор о «мусороприёмнике» районного масштаба. А именно – о компании «Флагман».

В 2013 году дали «добро» на строительство мусоросортировочного комплекса с заводом и полигоном для захоронения ТКО (твёрдых коммунальных отходов). Работа закипела в балке Мокрый Лог. Впрочем, закипела – не точное слово, поскольку строительство затянулось и по разным причинам сроки ввода в эксплуатацию переносились (к слову, 4 км. дорог предприятие построило само, вложив 25 млн рублей). И вот объявлено, что в мае, наконец, завод заработает.

Работает или нет?

– Это уже точно? – уточнил у директора компании первый замглавы администрации по строительству, ЖКХ и системам жизнеобеспечения Алексей Котенёв.

— Абсолютно! – заверил на «Открытом диалоге» в ЦМИ гендиректор «Флагмана» Александр Полянский. – Стройка с апреля прошлого года развернулась и сейчас всё близится к завершению. Идёт монтаж оборудования, так что помешать процессу может только форс-мажор.

Вообще по факту предприятие работает с середины 2017 года, то есть уже полтора года. Полигон внесён в реестр, что означает, он вполне легальный и его можно эксплуатировать.

С крупными перевозчиками ТКО Губкина (ООО «ТБО-Сервис») и Старого Оскола (ООО «Экотранс») заключены договоры и мусор поступает с этих двух территорий. Но есть ещё и небольшие организации, занимающиеся вывозом мусора, так что, наверняка, и с ними предприятие завяжет деловые отношения.

— Когда заработает сортировочный завод – поток отходов на полигон заметно снизится, – поясняет Александр Полянский.

Сам завод состоит из двух цехов. В первом – сортировка. Тут выбирают всё, что может ещё послужить: металл, пластик и прочее. Металлом займутся магнитные сепараторы. Пластиком, бумагой, картоном – специальные оптические сортировочные агрегаты. «Понравившиеся» отходы воздушным потоком переместят в соответствующие контейнеры.

В цехе же переработки пластиковые бутылки, канистры, плёнку будут превращать в полимерные гранулы, из которых по второму кругу изготовят пластиковую продукцию.

Практически все процессы обещают автоматизировать, а человеческий труд свести к минимуму.

Что способен «переварить» завод, а чему тут не рады

Пока в России перерабатываются лишь 8-9% отходов, но эту цифру планируют довести до 60%.

В год губкинский «Флагман» способен принять и «переварить» 150-200 тысяч тонн мусора. «Хвосты», а это 25-30 процентов (четверть всех отходов), будут утилизировать.

«Мозги» комплекса, те самые, которые займутся «опознанием» и сортировкой мусора, импортные. По словам Полянского, в компании учли лучший мировой опыт и попытались избежать ошибок.

Однако кое-какие проблемы всё же вылезли. Например, разлетающийся мусор. Предприятие находится в естественной аэродинамической трубе и ветер разносит отходы по окрестностям. Сотрудники, конечно, убирают, но… По-хорошему, нужны земляные валы и ограждающая сетка, как под тем же Воронежем. Это задерживает мусор. Однако изнутри мы их построить не можем, а снаружи – это уже не наша территория. Мы выходили с предложением к соседям, Русагро, с просьбой «одолжить» земли, однако пока переговоры ничего не дали.

Чем будет «питаться» завод? В теории он может быть «всеядным». То есть здесь могут перерабатывать всё: от пластика – до строительного мусора. Но это лишь в теории.

Но пока тот же бетон – персона нон грата. Его не принимают, поскольку нет оборудования, способного перемолоть его. В планах – купить шрёдер для измельчения, ну нужно понять, сколько этого самого бетона поступит, есть ли смысл в спецоборудовании, какова должны быть его мощность, марка… В оскольской администрации обещали подсчитать, каковы у них могут быть объёмы по бетону, но за несколько месяцев никаких данных нам пока не предоставили.

Категорическое «нет» на предприятии говорят шиферу и рубероиду. Эти стройматериалы относятся к классу опасных отходов и в Белгородской области ни у кого нет лицензии на их захоронение. Так что по идее всё это нужно вести в Воронежскую область.

— Нерентабельно это, – говорит Котенёв. – Вообще непонятно, что делать с той же мягкой кровлей. Сейчас идут капремонты и у 50% домов – мягкая кровля. На полигон вывозить запрещено. Так куда её девать?

– Ответа пока нет, – развёл руками Полянский. – Но вопрос решать надо. И лучше всего, с помощью регионального оператора.

— Сегодня же обсужу ситуацию в Белгороде, – пообещал замгендиректора по производству регионального Центра экологической безопасности Даниил Медведев.

Руководитель аппарата администрации округа Игорь Черенков обратил внимание, что у муниципалитета нет техники для сноса старых домов. А таких в Губкинском округе не мало. Быть может, заводу будет интересно такое предложение?

— У нас тоже такой техники тоже пока нет, – говорит Александр Полянский. – Да и не хотим отнимать хлеб у тех, кто занимается этим профессионально.

Кому доверят работать?

Судя по следующему вопросу, народ в ЦМИ собрался рачительный:

– А не проще было для сортировки нанять тех, кто не перебирает работой и готов задёшево трудится?

– Если честно, когда мы только зашли в Губкин, нам предлагали в качестве рабочей силы нанять бомжей, – пояснил Александр Полянский. – Но мы сразу и категорически отказались. Сортировка, как ни покажется странным, ответственное производство. И у нас работают люди не с улицы, а обученные, под присмотром мастеров, есть узкие специалисты. К тому же территория охраняется. Ну и потом, у нас всё официально: белая зарплата, отпускные, больничные и прочее… А у тех же бомжей зачастую нет никаких документов. 

Пока на предприятии трудится 80 человек, но планируют позже набрать ещё порядка 120-170 сотрудников.

Среднюю зарплату после выхода на проектную мощность «грозятся» сделать выше средней по области.

Про экологию и планы

Губкинско-оскольский полигон – самый современный и единственный в области, дно которого устлано непроницаемой геомембраной. Эта плёнка предотвращает утечку фильтрата в почву и грунтовые воды.

– Скажите, что будет через 25 лет? Плёнка не начнёт протекать? – раздаётся вопрос из зала.

— 25 лет – это срок эксплуатации полигона, – поясняет Полянский. – Но сама плёнка практически вечная, ведь период разложения пластика – сотни лет. Так что, если ничего экстроординарного не случится, если никто мембрану не повредит, всё будет в порядке и через 25, и через 50 лет.

Достоверность системы защиты и очистки подтвердили экологи «Зеленого Фронта»: осенью в рейтинге полигонов ТКО Белгородской области губкинский полигон признал лучшим.

– А что вы делаете с неликвидом? – спрашивает руководитель пресс-службы губкинской администрации Андрей Никулов.

– Конечно, батарейки, градусники и резина попадают к нам с обычным мусором. При сортировке их откладывают «в сторону» и складируют в отдельно месте, чтобы потом вывезти, – отвечает Полянский.

Медикаменты же по закону нужно сжигать, они запрещены к захоронению. А вот с мебелью на предприятии разговор короткий. Поступил контейнер с крупногабаритным мусором (в Губкине таких нет, но в Старом Осколе такие «лодочки» стоят во многих дворах) – в щепы дерево.

Если мусоросортировочный завод только готовится к запуску, участок обработки крупногабаритных отходов уже вовсю работает.

Гендиректор мусоросортировочного комплекса заметил, что за полтора года работы ни разу не выявлено радиоактивных отходов (на предприятии, помимо бактерецидных ламп, действует радиационный контроль).

– А стоки? Что происходит с ними? – задаёт вопрос начальник губкинского Управления Роспотребнадзора Наргиля Имамедова.

Оказалось, они поступают в отстойник, затем на станцию очистки и потом уже возвращаются в оборот, на поливку (чтобы предотвратить угрозу возгорания летом).

В планах предприятия – собирать биогаз (органика всё же составляет немалую часть отходов), расширить список отходов, которых пока нет в лицензии, и, конечно, сделать упор не на сбор мусора, а на его переработку. Ведь будущее – именно за ней.

В тему

"Открытый диалог" прошёл не только в Губкине, но и в Старом Осколе.

Мир Белогорья: «Открытый диалог» о мусоре в Старом Осколе.